Как меня будут звать в следующей жизни, я не знаю. Не знаю даже, обрету ли такое рождение, где вообще существует понятие «имя». Есть ли имена у жуков? Возможно, мое теперешнее имя Дзонгсар Джамьянг Кхьенце будет дано ребенку целеустремленного и влиятельного человека или родственнику-интригану. Сам я при этом утону в чае у ребенка, который получит это имя.
Когда я был маленьким, у меня было прозвище Лепо, что означает «балбес». В Бутане человек обычно не обижается, если его называют недоумком, жирдяем, рисовым шариком, расстригой или сковородкой. На самом деле когда бутанцам пришлось-таки подчиниться и признать такие общемировые явления, как перепись населения и документы, удостоверяющие личность, многие указали в паспортах свои прозвища. Поэтому теперь в моем монастыре есть кхенпо, в паспорте у которого значится «Ёнгба», что также означает «балбес». Фамилии у тибетцев и бутанцев встречаются редко, а девичьи фамилии и подавно.
Каждому монаху во время церемонии ординации или принятия прибежища дают красивое имя, которое впоследствии редко используется. Когда-то давно, в те дни, когда я пытался построить нашу монашескую школу в Бире, там работала большая группа монахов. Бесполезно было обращаться к ним по таким именам — как, например, Держатель Светильника или Победный Стяг — никто не отзывался. Единственным способом привлечь их внимание было окликнуть по прозвищу: «Вертолет!» или «Мешок с солью!», — и они тут же подходили.
Существует еще одна категория имен, хотя многие люди даже не подозревают об их существовании. Монахи в шедре тайно дают своим лопонам и кхенпо у них за спиной всевозможные выдуманные прозвища. Например, настоятеля шедры Дзонгсар кхенпо Кунгу Вангчука — а это был прекрасный и очень миролюбивый практикующий, невероятно преданный Дхарме, — некоторые монахи тайно называли Габбаром Сингхом, в честь злодея-садиста из болливудского фильма 1970-х. Видимо, они его боялись.
У всех моих сестер и братьев водились прозвища. Мою старшую сестру Келсанг Чоден называли Леммо, что означает «балбеска», но это не было оскорбительным, так как она всегда была очень умной и утонченной. Она посещала школу Святой Елены, христианскую школу в Каршьянге в Западной Бенгалии, и мы, младшие дети, с нетерпением ждали ее возвращения домой на каникулы, когда она приезжала и читала нам из английских книжечек. Благодаря сестре состоялось мое знакомство с Красной Шапочкой. Истории и рисунки с Запада производили глубочайшее впечатление. Я мог слушать про Красную Шапочку снова, и снова, и снова, и мне не надоедало, а потом ночью мог лежать без сна, страшась волка.
Мою младшую сестру Еше Пелзом прозвали Бактангмо, что значит что-то вроде «толстухи», потому что она в детстве была немножко округлой. Образ пухлой, упрямой Еше Пелзом в темно-фиолетовой чубе [традиционное тибетское платье — примеч. перев.] накрепко запечатлен у меня в уме и по сей день. В то короткое время, что я провел дома с семьей, у меня была потребность ее защищать. Конечно же, сейчас она совсем уже не круглая, но все еще немного упрямая; упрямство — фирменная черта всех детей Тинле Норбу, прославленного среди своих сверстников как воплощение упрямства.
У моего младшего брата Гараба Дорджи было прозвище Меме Гараб, что означает «старик Гараб». Не помню толком, почему его так прозвали. Моего младшего брата Джампала Дорджи называли Гангонглой, что значит «галька». Его образ — ребенка, пускавшего слюни при разговоре, как с ним это происходит и поныне, — навсегда останется в моей голове. Мою младшую сестру Пему Чокьи называли Ньямо, что означает «мышка». И наконец, мой младший брат Угьен Намгай имел прозвище Тайла, что значит «бобы». К сожалению, у меня почти нет воспоминаний об этих двух самых младших, потому что к моменту их рождения я давно уехал из семьи.
Чаще всего, а иногда и официально, меня называют Дзонгсаром Джамьянгом Кхьенце, но это что-то вроде общего имени, не личного для меня. Дзонгсар — это название местности, как, например, Нэшвилл, а «Джамьянг Кхьенце» было собственным именем Джамьянга Кхьенце Вангпо. Впоследствии, когда он перерождался, оно передавалось всем его воплощениям, и поскольку я один из них, то и получил это имя.
Когда родители привезли меня, младенца, к отцу моего отца Дуджому Ринпоче, тот дал мне имя Кхьенце Норбу, и это было единственное имя, которым называл меня отец. Мне кажется, Дуджом Ринпоче пытался дать имя Норбу всем своим потомкам: Тинле Норбу, Шенпену Норбу, Пенде Норбу, и затем мне. А когда я рос у своих дедушки и бабушки в восточном Бутане, некоторые звали меня Лама Даза, что означает «маленький лама». Другие называли меня Дунгсе Ринпоче, как зовут держателей фамильных линий, так, например, мой отец — Дунгсе Тинле Норбу Ринпоче, то есть сын Дуджома Ринпоче.
Затем, когда меня возвели на трон в Сиккиме, Сакья Тризин прислал мне красную ткань с надписью «Джамьянг Тубтен Чокьи Гьяцо» поверх лотоса, солнца и лунного диска, поддерживаемых двумя львами. Шестнадцатый Кармапа также даровал мне имя: Цангпа Лайи Меток, что значит «цветок небес». Позже я пошел за благословением к Далай-ламе, как это обычно полагается, и он дал мне имя Шенпен Чокьи Нангва, что означает «проявление Дхармы на благо другим». Но чаще всего мои наставники и другие ламы называли меня Янгси Ринпоче, что означает «перерожденный». Кое-кто из старших лам — Оргьен Тобгьял Ринпоче, например, — до сих пор называют меня Янгси. Когда я был маленьким мальчиком и учился у Кьябже Дилго Кхьенце Ринпоче, другие юные тулку иногда называли меня «Тримтар», что означает «над законом», потому что Кьябже Дилго Кхьенце никогда меня не ругал, даже голоса не повышал. Ни одного резкого слова, ни даже неодобрительного тона, несмотря на все переделки, в какие я влипал. Думаю, сложилось такое впечатление, будто никому другому не сошло бы с рук то, что прощалось мне. Затем, когда я работал на съемках «Маленького Будды» с Бернардо Бертолуччи, итальянцам было трудно произносить мое имя, и они прозвали меня «Пикколо Падре», что, по-моему, означает «малютка отец». А также, благодаря некоторым насмешливым сингапурцам и малайцам, теперь есть люди, которые за моей спиной зовут меня Боссом.
Вообразите, с какими трудностями мне пришлось столкнуться, когда я начал путешествовать по миру и должен был подать документы на нечто под названием «паспорт».
